Читать книгу "Город-крепость  - Райан Гродин"

Шаг за шагом, нога следует за ногой. Вперёд, вперёд, вперёд. Этого требует дикарка внутри меня – и я выполняю.

Но потом я вижу то, что заставляет меня замедлиться. Остановиться.

Дэй. Сгорбившись, он сидит на краю крыши. Там, где мы сидели много дней назад, с булочками и солнечными лучами. Он всё смотрит, смотрит вдаль. Так же, как тем утром. На небоскрёбы города, частые и высокие, как бамбуковый лес. Их окна бешено мерцают сквозь струи дождя.

Должно быть, он пришёл посмотреть на рассвет. Увы, не повезло. Сегодня солнца не будет. С таким-то ливнем.

Дэю, возможно, и не повезло, зато везёт мне. Подхалим Куэна ни за что не полезет ко мне, когда увидит того самого парня, который всего несколько дней назад наводил на них дуло пистолета.

Я права. Преследователь пролетает сквозь завесу мокрых джинсов и кофт. Замирает. Он щурится, глядя прямо на спину Дэя. Мы стоим друг напротив друга – напряжены, еле дышим, смотрим глава в глаза – и ждём.

Мальчишка Куэна отступает. Медленно-медленно исчезает за завесой одежды. Уходит.

Дэй снова спас меня. Даже не подозревая об этом.

Я шумно выдыхаю. Колени дрожат.

– Цзин?

Оборачиваюсь и замечаю, что Дэй смотрит на меня. На голове парня капюшон, так что я вижу только лицо, все в каплях, стекающих по коже. Есть что-то в выражении его лица. Странное чувство… Печаль, злость, нужда. Я не могу определить его, и от этого становится не по себе.

Я не подхожу к краю, на котором он сидит. Слишком скользко и мокро сейчас здесь. Один неверный шаг – и ты полетишь вниз. Но Дэй сидит так же, как и в прошлый раз: ноги свисают над пропастью, болтаются над огнями Внешнего города. Безрассудно и дико. Словно желают рухнуть вниз.

– Где ты был? – Он хмурит брови. – Я начал беспокоиться.

Беспокоиться? Я вновь вглядываюсь в его лицо. Слишком много эмоций. Слишком. Не могу понять, лжёт он или нет. Мои инстинкты слабеют.

Секреты Дэя ещё роятся у меня в голове. Густо и размыто, как бьющий с неба ливень. Пока мы здесь, можно, по крайней мере, попытаться узнать правду. Правду Дэя.

Он отворачивается обратно, к стене падающего дождя. Я делаю глубокий вздох. Слишком глубокий – лёгкие содрогаются, словно тонут в дожде.

– Я видел тебя.

Плечи его деревенеют, и я осознаю, что есть ещё одна причина, по которой предпочитаю стоять так далеко. Чтобы между нами было расстояние, и я могла спокойно сбежать, если что-то пойдёт не так. Если вдруг секрет, который я раскрыла, не совместим с жизнью. Если Дэю действительно нельзя доверять.

– Я видел тебя, – говорю снова, – с мужчиной. С тем, который несколько ночей назад принёс тебе деньги.

Дэй не двигается довольно долгое время. По пропитанной влагой толстовке барабанной дробью стучат капли. Он словно храмовый идол, согнувшийся и неизменный. Мне уже начинает казаться, что ветер просто унёс последние слова.

Но потом Дэй оборачивается. Выражение мокрого от дождя лица говорит, что он слышал каждое слово.

– Кто он? – Я упираюсь ногами в мокрую-мокрую крышу. Снова готова бежать. Перевязанная рука тянется под тунику за ножом, сжимает рукоять. – Почему приносит тебе деньги?

Дэй смотрит на меня и молчит, плотно сжимая губы. Они странного синеватого оттенка – парень слишком долго провёл на крыше под проливным дождём.

– Почему ты не можешь уехать отсюда? – продолжаю я. – Если так опасно, что Братство может узнать, кто ты такой, почему ты до сих пор здесь?

Дэй встаёт – гораздо быстрее, чем стоит на скользком краю крыши. А потом идёт ко мне, всё так же крепко сжимая губы. С каждым его шагом, я отступаю назад.

– Ты кто-то важный, да? В ином случае, зачем притаться от Братства? Ведёшь себя как бродяга, поэтому они тебя не подозревают. Прячешься на самом видном месте.

Дэй запихивает кулаки в карманы. А я замечаю, что губы под изогнутой тканью капюшона уже не сжаты в бритвенно-тонкую линию. Изгибаются, кривятся, искажают его лицо. Я жду, когда они разомкнутся. Скажут, что я ошиблась.

Но Дэй молчит, продолжает свой путь. Огибает меня и уходит прочь. Шаги его хлюпают к ближайшей лестнице. Сама того не желая, я кидаюсь следом. Рука отпускает рукоять, тянется за парнем. Хватает край промокшей толстовки.

– Дэй, мне нужно знать…

– Нет, – отрезает он, – не нужно.

Он прав и вместе с этим ужасно, ужасно ошибается. Возможно, мне не нужно знать. Но я должна. Мне необходима опора, якорь. Мне необходимо доверять кому-то, как бы сильно ни убеждала себя в обратном.

Потому что я устала. Устала бежать. Устала вечно оглядываться. Сражаться, бороться, быть одна. Я устала от бандитов, наркосделок и бессмысленных поисков. Я хочу, так хочу поверить, что Дэй хороший. Что он заслуживает доверия. Несмотря ни на что.

Я хочу чувствовать себя в безопасности.

Дэй пытается идти дальше, но я не отпускаю. Ботинки скользят, едут по влажной крыше. Он протаскивает меня за собой целый ярд, прежде чем остановиться и оглянуться.

– Отпусти, Цзин. – Дэй вырывает толстовку из моих пальцев. Рукой он случайно задевает глиняный горшок. Он скатывается с уступа, на котором стоит, осыпая крышу землёй, осколками и пожухлыми листьями. – Тебе же лучше, если ты ничего не будешь знать.

– Чем? – Воздух вокруг словно дрожит, и я понимаю, что кричу. Визг прорывается сквозь завесу капель – слишком напряжённый, слишком тонкий. – Чем лучше?

Но даже если Дэй и замечает, как тонок мой голос, как сильно он похож на девчачий, он этого не показывает. Ничего не показывает. Выражение его лица задумчиво и спокойно. Утонуло в дожде.

– То, что ты видел… оно ничего не меняет. Мы по-прежнему работаем на Лонгвея. Я доверяю тебе и знаю, что ты ничего им не расскажешь.

Доверяю. Слово прокисшим осадком остаётся на языке, как тухлое мясо. Парень передо мной говорит его так бегло, так бездумно. Словно давно отточил его произношение.

Мысли кружатся в голове. Пусть Дэй отказывается отвечать, но я ещё могу использовать увиденное в своих целях.

– Если хочешь, чтобы я молчал и продолжал работать, дай больше денег.

– Больше денег?

– Да. Мне нужно накопить достаточно, чтобы снять у Лонгвея девочку, – говоря это, я смотрю мимо него. Сосредотачиваюсь на разбитом горшке. Рассыпанная по крыше земля очень напоминает кровь, тёмными разводами растекающуюся в воде.

Дэй прищуривается, странно, неодобрительно:

– Хочешь снять девочку?

– Да. – Стараюсь, чтобы сейчас голос звучал особо гортанно. Хрипло и резко.

– Зачем?

– У тебя свои дела, у меня свои. Если не хочешь, чтобы я всё рассказал Лонгвею, плати деньги.